Итак, встречаем: Иван Григорьевич Мясоедов, живописец, авантюрист, трижды судимый уголовник, бежавший из-под расстрела, и… мастер академической живописи.
Именно так, фигура Мясоедова-авантюриста закрывает Мясоедова-художника.
Был он сыном Григория Мясоедова, основателя Товарищества передвижников. Точнее, Григорий Григорьевич долго не был уверен, что это его сын. Вплоть до совершеннолетия Иван считал Григория Григорьевича и его жену Ксению Иванову (тоже художницу) своими опекунами.
Эта картина экспонировалась на 26-й передвижной выставке. Часто пишут, что она символизирует примирение матери Ивана, Ксении Ивановой, с мужем и со всей этой ситуацией… Дай-то Бог, чтобы все так и было!
А до того Мясоедов-передвижник так все сумел повернуть, что Иван — их с женой приемыш. Супруга ему, по тем или иным причинам, подчинялась. Вышла удобная позиция, что вроде и ребенка не бросил, и в то же время сын как бы не его.
И даже при таком раскладе, Григорий Мясоедов пытался сбагрить Ивана то в приют, то приемным родителям, в семью своего коллеги Александра Киселева. У Киселевых своих детей было семеро, так что одним больше… Но Ванечка у них не прижился из-за скверного характера.
Я намеренно не пересказываю многократно описанные или переписанные из одной статьи в другую события. Кому интересно, тот прочитает это, набрав в Яндексе: «Иван Мясоедов».
Важно, что Ваня тогда показал себя бунтарем. Так это должно было выглядеть со стороны. Но может, он таким вот неординарным способом требовал к себе внимания Что характерно, именно тогда Григорий Григорьевич убедился, что это его сын: дерьмовостью натуры они друг друга стоили, это Мясоедов-старший честно признал.
Но почти во всем остальном отец и сын различались, так что подозрения, может, и были не совсем уж беспочвенны?
Иван узнал, что он не воспитанник, а сын Ксении и Григория Григорьевича, лишь к совершеннолетию. Старший же Мясоедов говорил, что не знает, как у него мог родиться «такой верзила».
Иван был и в самом деле здоровенным, да ещё и всерьёз занимался популярной тогда атлетикой. Занимался профессионально! Не потому, что в 1901 году занял второе место на Всероссийском чемпионате по тяжелой атлетике в своей весовой категории… Это все еще любительский уровень.
Профессионал в каком-то деле — тот, кто зарабатывает этим на жизнь. Иван Мясоедов зарабатывал, выступая в цирках как атлет и борец. А также оформлял спортивный журнал «Геркулес».
Он действительно совершенно не походил на отца, не отличавшегося ни телосложением, ни склонностью к физическим упражнениям. Отца это раздражало.
Наверное, раздражали и художественные пристрастия сына.
Дело в том, что Григорий Григорьевич — инициатор организации Товарищества Передвижных Выставок. А передвижники — прежде всего, реалисты. Они ведь тем и «выстрелили», что перешли от академической живописи, с её акцентом на мифологической, религиозной, исторической тематике — к реалистической живописи, вывели на новую высоту жанровую живопись.
Иван Мясоедов, сын основателя передвижничества, через двадцать лет после основания ТПХВ, выбирает академизм. Те самые античные сюжеты, от которых передвижники некогда принципиально дистанцировались.
В пику отцу? Не факт! Иван всерьёз «болеет» античностью. Он участвует в представлениях и позирует в образе античных героев. Иногда в таком же одеянии. Пишут (но это не точно), что младший Мясоедов мог и на публике появиться в короткой тунике. Позволю себе усомниться, тут смотря что считать «публикой» — на выступлениях или в кругу единомышленников и друзей.
Честно сказать, получалось это прекрасно, он и телосложением походил на Геракла, каким его изображали в греческой скульптуре.
Он и женится на девушке «античных форм», итальянской танцовщице Мальвине Верниче. Вроде бы Иван задолго до их знакомства говорил, что ему нужна жена, которая заодно станет моделью для его работ.
И действительно, свою жену он рисовал многократно и в разных образах.
Впрочем, Иван Григорьевич и во всех других отношениях не прогадал — они прожили вместе долгую жизнь, в которой было немало авантюр.
Но не цирком единым… Часто об Иване Мясоедове пишут, что его увлечение античностью — это противоположность тому, что делали передвижники, что он стал почти антиподом своего знаменитого отца.
Так, да не совсем!
Художника из него никогда не выйдет, а что выйдет — неизвестно. (Г. Мясоедов)
Мясоедов-старший слишком критично относился к сыну. И ведь знал, не мог не видеть, что тот растет, мягко скажем, не бесталанным.
Еще в 1903 году Иван Мясоедов участвует в первой выставке этюдов и рисунков, проводимой ТПХВ.
Тем более, начинал он учиться в организованной отцом художественной школе, затем закончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества, поступил в училище при Академии художеств… Все это при жизни отца.
Сложный характер был у старшего Мясоедова, но дураком он точно не был. А был профессиональным художником, в то время одним из лучших. И не мог он не видеть одаренности сына. Да и видел, похоже, и за сына вполне переживал…
В отцовском поместье Иван организовал, как это часто называют, «художественно-философское объединение «Сад богов». Увлекались они все той же античностью, включая, как бы это сказать… любовь к обнажённой натуре. Так что другие авторы называют этот кружок «нудистско-атлетическим».
Напомню, это 1910-е годы — время, во всех отношениях революционное. Футуристы эпатируют публику своими выходками, которые сейчас назвали бы перфомансами. Почему бы и молодым поклонникам классики не поразвлечься на свой манер?
Старший Мясоедов писал об этом:
[Ваня] живет во флигеле, где у него постоянно торчат молодые люди, его рабы и наперсники, которых он угнетает своим величием и абсолютностью своих приговоров. Все геркулесы, тихие как овцы…
Молодежь… пишет у меня в саду, а иногда позирует на крыше в виде Адама, а мой герой и пишет куда тоже плохо, и я должен признаться, очень счастлив от их близости, терплю потому, что все это нужно моему герою Ване, который с видом величайшего мастера в позе знаменитого художника махает кистью (иногда впопад) или дает своим шакалам наставления, добродушно и солидно, а те сосредоточенно внимают…
Судя по этому, в конце концов отец с сыном примирились. Ну или только отец, вполне смирившийся с чудачествами сына. А вот Иван…
Известен его рисунок, изображающий умирающего отца. Иван нарисовал его с натуры, у кровати родителя.
Это, конечно, само по себе ничего не значит. Вдруг Иван, наоборот, торопился запечатлеть отца, пока тот ещё жив? Или, подобно Клоду Моне, хотел ухватить редкое зрелище: момент умирания? Кто знает!
Есть свидетельство очевидца, Татьяны Васильевой, приходившейся Григорию Мясоедову экономкой, сиделкой, подругой… понимайте, как знаете:
Ваня готовился в Петербурге к конкурсу на третью заграничную поездку. Григорий Григорьевич с присущей ему деликатностью не хотел ему мешать в работе и просил только написать ему о своей тяжелой болезни. Но чувствуя, что рискует не увидеть его совсем, послал за неделю телеграмму: «Если хочешь, приезжай повидаться». Иван Григорьевич приехал и последние дни и ночи дежурил у постели больного отца.
Чуть позже Иван перезахоронил прах отца: тот хотел быть похороненным в своей усадьбе, а на это требовалось разрешение, которого он не дождался. Так что отношения сына с отцом в последние годы были, наверное, не столь однозначно плохими, как можно об этом прочесть.
Да, известно (об этом пишут все, кто рассказывает о взаимоотношениях отца и сына Мясоедовых), что Иван после смерти отца устроил выставки его работ. И распродал и их, и отцовскую коллекцию живописи.
Можно, конечно, сказать, что с вещами, а тем более произведениями, близкого человека так обычно не поступают. И что сын спешил избавиться от наследия ненавистного родителя. Но Иван после этого построил в усадьбе дом для своей семьи, где они с женой и прожили вплоть до Гражданской войны.
Но главное: вроде бы, покидая дом в 1919 году, Иван Григорьевич уничтожил сотни отцовских эскизов и рисунков.
Выходит, он все это хранил?
Так может, Мясоедов-младший не избавлялся от памяти об отце, а просто пытался выручить необходимую сумму?
И еще: стали бы вы, будучи вынуждены покинуть свой дом, уничтожать то, что не представляет для вас ценности?
А Григорий Мясоедов, повторю, успел убедиться в талантах, да и в целеустремлённости сына. Ещё при жизни отца закончившего Московское училище живописи, ваяния и зодчества, а после — училище при Академии художеств. И ее Иван не просто закончил, а вышел из Академии с большой золотой медалью и правом на поездку (за счёт Академии) в Италию. На два или три года, для знакомства с классическим искусством.
В Европе Иван и встретил будущую жену, танцовщицу Мальвину Верниче.
В отличие от отца, с семейной жизнью младшему Мясоедову повезло. Может, насмотревшись на отца, лишённый родительского тепла, Иван Григорьевич выстроил свою жизнь по антисценарию? Поперек отцу во всем и в отношении к семье тоже. С Мальвиной они будут до конца долгой жизни Ивана.
А пока он молод и только ищет свой путь.
Цирк приносил своеобразную славу и несомненную популярность, но не деньги. А художнику Ивану Мясоедову, при всем блестящем образовании, требовалось ещё раскрутиться. И вроде бы, все идёт неплохо… Но тут грянула революция.
Продолжение следует…