г. Щучин, который ваш (не)покорный слуга проезжал много раз, но ни разу туда толком так и не заехав, оказался премилым уездным городком со свадебно-белым, элегантным Коллегиумом «Ордена пиаров», приятным для глаза, дворцом Друцких-Любецких и еще парой-тройкой аккуратных, в европейском барочном стиле зданий в самом центре.
Летом там должно быть отрадно на душе и отдохновенно на сердце — и непреодолимо должно хотеться бродить вдоль рукотворного озера и старых заброшенных зданий с колоннадами и портиками, предаваясь одиноким философским созерцаниям и грезам.
Гостиница «Элен», симпатичная снаружи, внутри оказалась несколько холодной — при «нуле» за окном батареи в помещении были тоже примерно на той же отметке.
В д. Рожанка мы повторно посетили неоготический костел Петра и Павла, с довольно красочным и уникальным, как на мой вкус, бело-серым фронтоном. Насколько фасад здания был интересен, с его вставками из старинного кирпича и кладки, настолько подпорчены были флигеля из современной сыпящейся штукатурки, совсем не в стиле передней части костела.
Но общее впечатление этот «божий дом» не испортил нисколько. Было отрадно наведаться туда повторно и поласкать свой взор его пестрыми цветами, вспомнив теплое лето, когда мы туда приезжали впервые.
Пожалуй, самым примечательным и романтическим пунктом нашего промозглого вояжа оказался повторный визит к князьям Святополк-Четвертинским, в их поместье, что в г. Желудок. Бывшее, конечно, поместье.
Можно было только догадываться, насколько очаровательным в бытность своих хозяев был французский парк из кленов и дубов, высаженных «журавлиным клином», если даже сквозь сегодняшнюю ноябрьскую изморось и заброшенность и такую «школьную» запись в «Журнал посетителей» и рабоче-крестьянскую хмурость местной охраны он продолжал навевать остатки своего чарующего флера и былого великолепия из совсем других, еще недавних времен.
Сам дворец, как многие знают, находится в полном запустении, при виде которого в памяти всплывают строки стихотворения М. Богдановича «Вераника»:
Няма таго, што раньш было…
Няма таго, што раньш было,
I толькi надпiс «Веранiка»…
I толькi надпiс «Веранiка»…
И загаженные, с дикими надписями по стенам «Здесь были Ося и Киса», где новые хозяева, как было нередко у таких принято, устроили себе казарму и еще что-то. А потом и вовсе, попользовавшись, бросили все осыпаться и догнивать.
Прекрасная, романтичная, печальная заброшенность… Преходящая быстротечность человеческой жизни… Всепобеждающий тлен и человеческий скрежет зубовный…
Гродно встретил яркими огнями и уже предновогодними гирляндами в центре, горячим душем и согревающим кофе у окна с горячей батареей, за которым в туманных чернилах промозглого ноября неоново загоралось такое одинокое и неприкаянное слово «Отель»…